Губки-бантик, бровки вверх!
Бывает искусство для народа, а бывает для тех, кто от народа "страшно далек". Второе складируется в музеях, частных миллионерских коллекциях и прочих "храмах искусства". Большинство населения планеты верит в то, что это искусство настоящее, но верит на слово. Берусь утверждать, что среднестатистический землянин, впервые увидев "Джоконду", не сможет сходу осознать ее величие. Сегодня поговорим об искусстве народном, не в том смысле, что народом созданном, а в том, что для народа.
Народ всегда любил картинки (в том числе картинки движущиеся, но это другая история). В России, например, был чрезвычайно популярен жанр лубка, картинки сюжетной, яркой и доступной по средствам. Если бы не ликбез и общая полиграфическая отсталость, в России вполне могла бы развиться культура комикса. Но не развилась, читать книжки с картинками считалось уделом слабо образованных детей дошкольного возраста. В Североамериканских Штатах балом правил чистоган, и народу давали то, что он любит. Помимо комиксов, в середине века буйным цветом расцвел жанр pin-up v картинки яркой, понятной и доступной по средствам.
В самом общем виде pin-up v это рисованное или фотографическое изображение красивой женщины. Причем красота ее, с одной стороны, безупречна, с другой v вполне приземлена. Она не столько красавица, сколько "хорошенькая". Пухлые губки, вздернутый носик, легкомысленные кудряшки. Та же история с фигурой v все идеально, все при ней, но живенько так, без эстетства. Об этих барышнях нельзя говорить без уменшительно-ласкательных суффиксов. Тут не ноги, губы и глаза v а ножки, губки, глазки. Это вкус народа. Во всяком случае, его мужской части. Впрочем, если вспомнить о победоносном шествии по планете девушки по имени Барби, то и женской тоже.
Несмотря на народность искусства pin-up, им занимались и вполне серьезные художники. Жанр был чрезвычайно популярен, картинки в этом стиле печатались практически во всех журналах, включая "Космополитен" и даже "Тайм", но уже в середине 60-х начал сдавать позиции рисованный pin-up, а фотографический постепенно трансформировался в современную полуэротическую фотографию.
В более узком толковании pin-up v картинка сюжетная. В какие только передряги не попадали барышни волей художников v с ними заигрывал ветер, безбожно задирая пышные юбки, с них спадали трусики и лифчики, негодные собачонки опутывали поводками их прелестные ножки, а еще гвозди, ветки и сучки, постоянно нарушавшие целостность костюмов. Мало того, художники и фотографы постоянно нарушали неприкосновенность жилищ и заставали своих моделей в самый неподходящий момент, а бывало, что и вовсе подглядывали в замочную скважину. Но! При этом авторы pin-up никогда не переступали грань, отделявшую картинку щекотливую от неприличной. Особенно интересна реакция, которая возникала на смазливых мордашках девушек, попавших в столь небонтонную ситуацию. Реакция достаточно показательная: губки бантиком, бровки вверх! Ну, и глаза еще шире обычного. Это не испуг и не смущение, это призыв к зрителю вместе подивиться такой досадной случайности и не забыть обратить внимание на стати жертвы.
Это был мужской идеал девушки. С одной , она беспомощна, не приспособлена к жизни, даже глуповата. То есть требует защиты и покровительства. С другой v жизнерадостна, сексапильна, лукава, знает себе цену и, по всему видать, не прочь принять мужское покровительство и извлечь из него максимум выгоды. Кому же такая не понравится?
Пожалуй, стиль pin-up стал памятником золотому для мужчин веку v недавно окончилась Вторая мировая, и Америка радостно забывала о военном аскетизме. (Впрочем, во время войны без pin-up тоже не обходилось. Особой интересной разновидностью pin-up были картинки, которыми разрисовывались носы (и не только) военных самолетов. Помимо акульих морд и прочих страшилищ, на них частенько появлялись красотки разной степени обнаженности.) Представительницы прекрасного пола радостно обновляли гардеробы и всячески старались приглянуться возвращавшимся из-за моря бесстрашным воинам, привыкшим в покоренных и освобожденных странах к легкости межполовых отношений. Это было время, когда женщины эмансипировались уже достаточно, чтобы позволить себе носить что попало, но еще недостаточно, чтобы, выбирая одежду, не задумываться о производимом на мужчин впечатлении. Они еще твердо помнили, что их бабушки считали девичьими добродетелями, но уже легко эти добродетели нарушали. И точно так же, как полностью обнаженное женское тело менее эротично, нежели тело продуманно недообнаженное, полная сексуальная раскрепощенность поздних десятилетий менее эротична по сравнению с продуманным кокетством.
В те годы еще не принято было подавать в суд за сексуальные приставания, и мужчины чувствовали себя вольготно. Кумиром женской половины человечества была Мэрилин Монро, а не Мария Арбатова. Наступит ли такое время снова, сказать затрудняюсь; на данный момент единственное, что от него осталось, v это картинки pin-up.
